Перейти к основному содержанию

Бездна доверия и масса проблем: 1-я сессия 1-го Рийгикогу

Руководство Рийгикогу первого созыва в служебных помещениях замка Тоомпеа.
Источник: meieparlamentjaaeg.nlib.ee
Сто лет тому назад термин «Рийгикогу» вошел в активный словарь жителей Таллинна и других городов нашей страны: 4 января 1921 года состоялось первое заседание Государственного собрания Эстонской Республики.

Йосеф Кац

Josef.kats@tallinnlv.ee

Каким бы парадоксальным это ни казалось, история эстонского парламентаризма насчитывала к тому моменту уже несколько лет.

«Протопарламентом» – правда, скорее с сатирическим оттенком – именовали в тогдашней местной периодике уже Временный земский совет Эстляндской губернии, созванный летом революционного семнадцатого года.

«Предпарламентом» – и уже без всякой тени иронии – называли и приступившее к работе весной 1919-го Эстонское учредительное собрание: именно этот орган принял ряд основополагающих для молодого государства законодательных актов.

Последнее заседание Учредительного собрания состоялось 20 декабря 1920 года. «Фундамент государственности создан, – писала газета Waba Maa. – Полномочия можно передавать правопреемнику, который продолжит начатое строительство».

Немного поторжественнее

Продолжать, скажем прямо, предстояло в непростых условиях: война за право Эстонской Республики на существование завершилась год назад и положение в стране было далеко от нормального.

У многих новоиспеченных народных избранников не имелось, как оказалось, даже парадного костюма, а у самого народного представительства – подобающих помещений для полноценной парламентской работы.

Первая сессия Учредительного собрания состоялась в свое время в концертном зале театра «Эстония». В случае с Рийгикогу от невольных «театральных» ассоциаций решили отказаться и провели мероприятия в помещениях замка Тоомпеа.

К пяти часам пополудни к нему стали съезжаться представители аккредитованных в Таллинне иностранных дипломатических представительств. Большая часть депутатов добиралась пешком: воспользоваться извозчиком не выглядело «демократично».

Неизвестно, оценил ли стремление быть поближе к народу электорат народных избранников, но вот газетчиков обыденность, с которой была обставлена премьерная сессия вновь сформированного парламента, похоже, скорее разочаровала.

«Конечно, когда открывали первое заседание Учредительного собрания, то и тогда не смогли организовать чего-то масштабного, – отмечала Päewaleht. – Но на то были свои уважительные причины, и в первую очередь – военные действия.

И вот по прошествии изрядного отрезка времени состоялось первое заседание нашего парламента. Это событие вполне могло бы быть оформлено и принять характер национального праздника. Но, к сожалению, – нет.

Рийгикогу начал вчера свою работу в самой простой, самой будничной обстановке, словно бы проводилось обыкновенное заседание вновь избранного состава какого-нибудь городского собрания.

Конечно же, у нас нет возможности – да и особой необходимости – брать за пример начало сессий британского парламента. Но немного поторжественнее вчерашнее событие быть могло бы».

Социалистический смокинг

Еще до того как в Белом зале замка Тоомпеа было официально объявлено о начале первой парламентской сессии, будущую деятельность народного представительства благословила церковь.

Правда, антиклерикальные в массе своей депутаты были категорически против проведения каких-либо религиозных церемоний – и потому богослужение прошло вне стен вышгородской твердыни.

Состоялось оно за три часа до начала парламентского заседания в лютеранской Иоанновской церкви. И хотя о молебне заранее было оповещено в прессе, желающих принять в нем участие оказалось немного.

А вот поучаствовать – хотя бы и только в роли пассивного наблюдателя – в первом заседании Рийгикогу желали многие: пропуска в импровизированную комнату для прессы разлетелись буквально в считанные минуты.

«Очень скоро народа в небольшую комнатку набилось, как сельдей в бочку, – свидетельствовал репортер Päewaleht. – Такое количество народа Белый зал видывал прежде, наверное, только при ратификации мирного договора».

Как отмечал его коллега из Waba Maa, надежды тех, кто хотел тут увидать какие-то принципиально новые лица, были тщетны: большинство присутствовавших уже успели примелькаться журналистам в бытность депутатами Учредительного собрания.

«Есть, впрочем, и совершенно новые фигуры, – продолжал автор газетной заметки. – Среди них – и те, кто, судя по всему, вообще впервые присутствуют в числе избранных куда-либо и демонстрируют в нем себя публике.

Большинство присутствующих – в самой обыкновенной повседневной рабочей одежде, и мало тех, кто оделся во что-нибудь парадное. Даже председатель Рийгикогу пришел в скромном костюме».

Единственным депутатом, который озаботился соблюдением норм этикета, оказался, по свидетельству Päewaleht, представитель независимых социалистов: он явился в…. смокинге.

А вот фрак самого большого поклонника данного вида одежды в тогдашней эстонской политики – Яана Тыниссона – замечен не был: его владелец на первую сессию не явился.

Чувство признательности

Под стать не самой протокольной одежде была и атмосфера, царившая 4 января 1921 года в Белом зале замка Тоомпеа: мемуаристы позже вспоминали, что ощутим еще был дух народной сходки.

Так, например, когда во время выборов спикера к урне для голосования направился Эрих Йоонас, кто-то, обыгрывая схожесть его фамилии с именем библейского Ионы, крикнул: «из китового чрева вылез!»

Депутат Йоонас баллотировался по списку Эстонской независимой социалистической партии: на выборах в Рийгикогу она получила одиннадцать мест из ста возможных, показав пятый результат среди всех участников.

Левые различной степени радикальности вообще стали фаворитами состоявшейся осенью предшествующего, 1920-го, года, предвыборной гонки. Победителем ее стала Эстонская партия труда, набравшая двадцать два места.

Следом за «трудовиками» шли кандидаты от правоконсервативного Объединенного союза аграриев, получившие двадцать один мандат. Зато на третьем месте были семнадцать избранных от Социал-демократической рабочей партии.

Возглавляемая Тыниссоном правоцентристская Эстонская народная партия оказалась представлена в Рийгикогу почти в два раза бледнее, чем в Учредительном собрании – возможно, это было причиной нежелания ее лидера участвовать в первом заседании.

Не самым приятным сюрпризом оказалось и то, что в списке победившего на парламентских выборах в столице объединенных профсоюзов оказались коммунисты, не скрывавшие негативного отношения к самой идее «буржуазного парламентаризма».

В общей сложности, правда, им удалось получить в откровенно презираемом им на словах органе народного представительства пять депутатских кресел, но головной боли добропорядочным обывателям они, судя по газетам, причинили изрядно.

Выдвигали собственных кандидатов и представители национальных меньшинств: остзейские немцы, русские, евреи. Последние решили выступить сразу двумя списками, ни один из которых так и не перешагнул избирательный порог.

Остзейцам повезло больше: один из четырех прошедших от них в Рийгикогу депутатов был избран вторым помощником секретаря. Единственным кандидатом от русского национального союза стал адвокат Алексей Сорокин.

«Демократический строй обеспечил свободное существование и дружескую поддержку эстонского народа нам, русским, призывая в нас чувство искреннейшей признательности», – писали «Последние известия».

*                               *                                   *

Первое в истории заседание Рийгикогу продлилось чуть более часа: ровно столько потребовалось для избрания руководства парламента и утверждения кандидатуры на пост главы правительства и государства.

«Приветствую тех, кому народ доверил судьбу на ближайшие три года, – обратился к депутатам новоиспеченный государственный старейшина Антс Пийп. – Доверил, чтобы довести начатое Учредительным собранием до конца.

Велики те полномочия, которыми наделил народ Рийгикогу, но необъятны и трудности, которые стоят перед ним – особенно в нынешние непростые времена. И я уверен, что мы справимся – как справлялись с ним в предшествующие годы».

В общем и целом оптимистичный прогноз политика исполнился: в той или иной степени, не всегда безупречно, но неизбежно – действенно парламентская система проработала в довоенной Эстонской Республике до переворота 1934 года.

Сам же Пийп уступил место государственного старейшины Константину Пятсу всего через четыре… дня. А утвердивший его на посту главы государства парламент просуществовал в своем избранном составе не три года, а чуть более полных двух лет.

Первой неразрешимой задачей для Рийгикогу первого созыва стали результаты референдума о преподавании в школах Закона Божьего. Родители не поддержали активного богоборчества депутатов – и весной 1923 года парламент был распущен.